Несколько поколений детей зачитывались повестью Валентины Осеевой «Динка». Что же в ней такого интересного?
Это книга о девочке, чьё детство и юность пришлись на годы русской революции. Взбалмошная и непоседливая Динка то и дело попадает во всякие переделки – то отправится в цыганский табор, чтобы научиться плясать с бубном, то уедет далеко за город в поисках первых весенних цветов, то начнёт охотиться за полицейским сыщиком, то примется отваживать женихов от молоденькой тётки... А ещё она начинает дружить с беспризорником Лёнькой. К чему приведёт дружба? Может быть, доставит обоим множество огорчений, а может быть, у Лёньки появится новая семья.
А ещё Динка всеми силами старается помочь взрослым в революционной борьбе. И что же у неё получается? Читайте и узнаете! Спрашивайте книгу в городских библиотеках.
А пока небольшой отрывок!
Марина сидит на крыльце. Сбоку, под большим теплым платком матери, прилепилась Мышка. По другую сторону — Алина. А около колен, как всегда, сжалась в комочек Динка...
Солнце уже давно спряталось. Свежий ветер сметает в кучи сухие листья... Желтыми листьями усыпано и крыльцо... Медленно кружась, падают они на головы детей, на пушистые косы Марины...
Поредел и словно вымер сад. Опустели цветочные клумбы. Пусто и грустно в маленькой даче. Давно-давно не слышно здесь веселого шума голосов, детского смеха. Все реже и реже бегает на обрыв Динка.
«Нас и так мало осталось...» — думает она, глядя на печальные лица сестер и матери. Каждый вечер сидят они теперь на крылечке, но все грустней и грустней это тихое сидение на опустевшей даче. Лежит на коленях Марины раскрытая книга...
— Не надо читать, мамочка! Посидим так... — просят дети. Марина смотрит на их осунувшиеся, вытянутые лица, глубокая усталость охватывает ее. Кажется, что иссякли все слова утешения, не звучит смех, и вместо веселой улыбки горькая складочка ложится у губ.
— Давайте споем что-нибудь... — предлагает Марина, стараясь вспомнить бодрую, веселую песню, но вместо этой песни на память невольно приходят другие. — «Поздняя осень, грачи улетели...» — запевает она и, с невеселым смехом обрывая себя, машет рукой: — Нет, не эту!
— Давайте дяди Лекину: «Так ветер всю красу наряда с деревьев осенью сорвет...» — тихо начинает Динка.
— Нет-нет, я сейчас вспомню... — говорит Марина, но песни, веселые песни, не приходят ей на ум. — Давайте я скажу вам стихи, — предлагает она. — Вот Шевченко. Вы ведь любите Шевченко?
— Мы любим... — хором откликаются дети. Марина читает стихи. На последних строчках голос ее звучит все тише и неуверенней:
...i не знаю,
Чи я живу, чи доживаю,
Чи так по свiту волочусь,
Бо вже не плачу и не смiюсь...
Нет, не читается сегодня, — решительно говорит Марина. Маленькая сиротливая кучка сдвигается ближе...
— Мы не можем петь, мамочка. Нас так мало... Нас было много раньше, жалобно говорит Мышка.
...
Динка смотрит на сад, и каждый падающий лист представляется ей цветным флажком, взлетающим над забором И Динка не выдерживает.
— Мама, почему у нас все время какое-то горе? — уткнувшись в колени матери, спрашивает она.
— У нас нет горя! — резко отвечает Марина, словно встряхнувшись от тяжкого сна. — У нас никто не умер... Папа жив, Костя жив...
Лина недавно приезжала... У нас нет горя... а если бы даже оно и было, то мы не поддались бы ему, не опустили головы... Надо думать о хорошем, а не о плохом, Дина!
— Конечно... — неуверенно поддерживает ее Алина. — Если Катя поехала, так ведь она поможет Косте и другим несчастным людям...
— А Лина вышла замуж за хорошего человека. Малайку, — это ведь тоже надо радоваться, да, мама? — стараясь попасть в тон сестре, предположила Динка.
— А папа наш любит нас... и тоже мы радуемся... — высунув из-под платка распухший нос, добавила Мышка. Марина откинула назад голову и засмеялась.
— Значит, у нас нет горя? — весело сказала она. — Вот видите! Надо уметь во всем находить хорошее! Горе — это враг человека, с ним надо бороться не слезами, а мужеством! — твердо закончила Марина.
— Ну да! — вдохновленная ее словами, встряхнула головой Динка, — Горе это враг! Но мы не поддадимся! — И, решив сразу проявить мужество, она вскочила и показала сестрам шиш. — Вот ему!
Алина шутя хлопнула ее по руке, все засмеялись.
